«Универсальный язык»: слова без границ, а кино как способ общения

Канадский режиссёр Мэттью Ранкин создаёт произведение, в котором границы между языками, культурами и временем размываются, позволяя зрителю взглянуть на привычные формы общения с неожиданного ракурса.

Действие фильма разворачивается в альтернативной версии Виннипега (Канада), где фарси наравне с французским является официальным языком. В этой уникальной среде живёт главная героиня, юная Негин (Рождина Эсмаэли), которая сталкивается с причудливым переплетением событий: её отстраняют от учёбы после инцидента с учителем, по дороге домой она обнаруживает замёрзшую в лёд купюру, а в это время её город становится ареной для многочисленных сюжетных линий. Гид Масуд (Пируз Немати) водит туристов по архитектурным диковинам, а бывший государственный служащий Мэттью (сыгранный самим Ранкином) решает навестить свою мать, оставив позади мир политики. Эти линии сплетаются в замысловатый узор, отражая хаотичность городской жизни.

Режиссёр не просто использует город как фон, но превращает его в полноценного персонажа. Архитектурные формы брутализма создают чувство клаустрофобии и подавленности, а резкие контрасты цвета — блеклые, почти монохромные фасады, на фоне которых выделяются яркие элементы городской среды — усиливают ощущение нереальности происходящего. Камера двигается рвано, композиция кадров нарушает привычные зрительские ожидания: правило 180 градусов игнорируется, создавая эффект дезориентации, а звук работает на подчёркивание абсурдистского тона.

Лингвистическая составляющая фильма играет ключевую роль. В мире «Универсального языка» привычные формы общения рушатся, а фарси становится доминирующим языком, что вызывает когнитивный диссонанс у англо- и франкоязычных зрителей. Этот приём подчёркивает идею относительности языковой идентичности и заставляет задуматься о том, как язык формирует наше восприятие мира. Ранкин вдохновляется иранским кино, особенно поэтическим реализмом Аббаса Киаростами: фильм строится на детализированных наблюдениях, разговорных сценах с незнакомцами, использовании непрофессиональных актёров и медитативном темпе.

Актёрские работы заслуживают отдельного внимания. Рождина Эсмаэли прекрасно передаёт эмоциональные нюансы своей героини, демонстрируя тонкую игру, которая особенно проявляется в сценах без слов. Саба Вахедьюсефи (Назгуль) и Пируз Немати (Масуд) дополняют общую картину, придавая фильму ещё больше жизни. Однако самую любопытную роль исполняет сам режиссёр: его персонаж есть проводник между реальностью и иллюзией, добавляя в картину автобиографические элементы.

«Универсальный язык» не предлагает зрителю традиционного нарратива, но его сила в атмосфере и философском подтексте. Это фильм, который одновременно абсурден и трогателен, интеллектуален и эмоционален. В нём сталкиваются противоположности — холодный модернизм и теплоту человеческих связей, реалистичность деталей и намеренную искусственность кинематографического языка. Ранкин создаёт мир, который кажется невозможным, но при этом до странности убедительным. Он напоминает нам, что роль языка не только способ общения, а также инструмент формирования реальности.

Адель Гилазов